Не для тебя овчарки лают и звонком подъём,
и дни по жизни пролетают чёрным вороньём,
не у тебя колючкой ржавой располосована судьба,
судьба, которая упала в твой омут глаз без дна.
В него, взглянув, давно когда-то, прыгнул — утонул,
с дорожки вольной на этапы, круто повернул,
что воровал с твоей наводки — не сказал ментам,
ведь это золото и шмотки так шли твоим глазам.
Омут глаз твоих без дна,
остался где-то там.
Омут глаз твоих без дна,
плыву по лагерям.
Омут глаз твоих без дна,
а жизнь всего одна.
Омут глаз твоих без дна,
омут глаз твоих без дна.
И в ненасытный снова тянет омут с головой,
да только он не принимает — в нём уже другой,
ему не нужен утонувший, что в тайге пропал
за то, что он твой омут глаз без дна когда-то знал.
Омут глаз твоих без дна,
остался где-то там,
Омут глаз твоих без дна,
плыву по лагерям.
Омут глаз твоих без дна,
а жизнь всего одна.
Омут глаз твоих без дна,
омут глаз твоих без дна.