Музыканты играли танго,
В синь небес запрокинув лица.
Что-то в этой музыке было,
Что заставило остановиться.

В тихом чуть продрогшем Брюсселе,
Голубиных высот касаясь,
Контрабас, гитара и скрипка
Вспоминали Буэнос-Айрес.

В тихом чуть продрогшем Брюсселе
Оживали картины юга,
Каблучки аргентинских женщин,
Перестукивающие друг друга.

Платья пестрые, всплески смеха,
Жажда жизни и нрав кипучий,
Вкус матэ, бесконечность ночи,
И сомбреро в руках гаучо.

Было в этой музыке что-то,
Отчего становилось ясно,
Где бы ты ни бродил по свету,
Аргентина всегда прекрасна!

И, влюбленные в музыкантов,
Покоряясь южному Богу,
Люди двигались в ритме танго,
Выгнув спину, откинув ногу.

Солнце село за шпили башен,
Музыканты еще играли…
Все, подхваченные теченьем,
Вместе с ними музыкой стали.